Берлинале 2016: Да здравствуют журналисты, женщины и беженцы

Вот какая-то пожилая пара из Италии, вот Антон Долин из Афиши, а вот девочки из Синемаголиков и Кинопоиска. Кажется, что кино уже давно перестало быть аттракционом, картиной, исповедью. Теперь основная его функция — это вызывать дискуссию, ну или, на худой конец, тухлые прения. И поэтому главные на этом пиру отнюдь не звезды, не зрители, а именно журналисты.

Вы сами видите кто здесь доминирует

Насобирался их (нас) целый зал. Все ждут появления жюри. Кто-то играет в шахматы, кто-то ворочается по сторонам, Сережа из какой-то российской компании в спешке выставлет камеру, а ты такой сидишь и думаешь — как я вообще увижу Мэрил Стрип, если эти с камерами облупили всю трибуну? Звучит заклинание чудо-женщины (на немецком), после которого все фотографы разбегаются как сурикаты по норам. На сцену (трибуну, деск, что это вообще?) выходит великолепная семерка. Во главе неотразимая Мэрил Стрип, в штанишках и рубашке, как у моей бабушки. 

Даже с расстояния в 20 метров эта женщина вызывает бурю эмоций. С одной стороны — она простая, как трусы за рубль двадцать, с другой стороны — сбивает напором энергии. Таких восхитительных женщин тут много. Вообще, все сошлись на том, что женщины в этом году доминируют — и не только в жюри (четыре против трех). В 2015 произошла какая-то феминистическая революция: женщины поравнялись в правах с мужчинами, сексизм побеждает на всей планете, а доля женщин на главных ролях в блокбастерах составила аж 22%. Это сарказм, если что. Но вот цифра взята не с потолка, и в прошлом году она была на 10% меньше. Что не может не радовать. На том и порешали.

В холе раздают бесплатную водичку. Она мне понадобится, потому что я уже бегу в соседний кинотеатр занимать место на «Да здравствует, Цезарь» — новая картина братьев Коэн, которая открывает фестиваль. Бегу. Охотники за привидениями. Добежал. Сел. Водичка. ОХОТНИКИ ЗА ПРИВИДЕНИЯМИ?! Смотрим.

Да здравствует фиксер

Не знаю как вы, а я не очень люблю Голливуд. Поэтому мне безумно понравилось, как Коэны обстебали фабрику грез в своем фильме. Он как шнуровка на конверсах: куча отверстий и в каждом есть своя линия. Как и шнурки, фильм начинается и заканчивается одним и тем же: Фиксер Эдди Маникс (в исполнении Джоша Бролина) исповедуется священику в будке. Он же собирает за одним столом служителей православия, католичества, протестанства и иудаизма. Они предварительно прочитали сценарий и теперь должны ответить на вопрос, все ли нормально в картине с теологической точки зрения. А там распятие, страсти, все дела. И вы не поверите, но Голливуд берет и мирит все четыре религии, разрешая все телогические споры.

К этому времени исполнитель главной роли Бэйрд Уитлок (Джордж Клуни) уже похищен коммунистами, а к вечеру уже и выкуп за него надо отдать… И близняшки-журналистки бай Тильда Суинтон уже пронюхали о том, что главная прима студии беременна, но от кого — неясно. А еще есть молодой ковбой, которого продюсеры велели сунуть в драму, но, как говорится в фильме «would that it were so simple».

Все эти проблемы душат бедного Эдди. К тому же, респектабельная авиакомпания делает ему выгодное предложение и сулит высокую должность. Дилемма Маникса — ночной кошмар любого художника — творить и страдать, либо жить скучно и без проблем.

Коэны берут и цитируют цитаты. Уж простите мне мое субъективное мнение, но фильм показывает то, как нельзя снимать фильмы в 2016 году на примере того, как снимали фильмы в 70-х. Шкала абсурда зашкаливает из-за танцевальных увертюр с русалками, морячками и огромной советской подлодкой. Все снято до нельзя пафасно, для того чтобы показать как нелья и как пафосно.

А что сделал ты?

Иду на пресуху и думаю. Пока шел и думал, все места заняли. В зал не пустили, стою в холле, смотрю трансляцию. Ну и не надо, ну и пожалуйста, так даже лучше лица видно. Надо понимать, что даже в Каннах есть такие массово-авторские картины, которые предназначены для того, чтобы собрать как можно больше народу. Кто пойдет на никому не известного режиссера из Кении? Никто. Кто хочет увидить, как Клуни трясет моршинами? Все.

Татум, Клуни, Коэны, Суинтон, Эренрайк. Так и сидят. Клуни много шутит и вообще держит всех журналистов за те самые места. Тупые вопросы сводит в шутку и флиртует с журналистками из Польши. А потом ему задают серьезный вопрос о беженцах.

— Скажите, пан Клуни, а что лично вы сделали для беженцев?

— Я уже говорил, что завтра встречаюсь с Ангелой Меркель и еду к беженцам в резервацию. А что вы сделали?

— Мы у себя в городе проводим кинопоказы для беженцев и учим их немецкому языку.

— То есть вы, как и я, пока что ничего конкретного не сделали?

В зале воцарилась щемящая душу тишина. На мгновение показалось, что все  присутсвующие встанут и побегут кормить беженцев. Но нет. Показалось. Следующий вопрос.

Конечно, звучит как анекдот: собрались как-то Джордж Клуни, Ангела Меркель и беженцы. Но все так и было — в пятницу Клуни действительно встретился и с ней и с ними.

Даже не знаю, что вам сказать по этому поводу. Здесь проблемы устроены так, что их нельзя просто увидеть на улице невооруженным глазом. Берлинале такой же, как и в прошлом году — все так же много денег и пафоса. С другой стороны, все и повсюду говорят о кризисе мигрантов. Но не на кухне, как это принято у нас. Тут устраивают форумы, лекции, подключают звезд ко всяким программам. Это, конечно, не решает проблему беженцев, но как-то… просвещает людей, что ли? Мол вот есть беженцы, они приехали не ради хорошей жизни, а ради жизни как таковой. И они просто хотят жить, работать и смотреть кино.

Текст — Антон Стрельцов
Фото — www.berlinale.de