Культурный фут-фетиш. Как «Девочка с ногами» ходила по Харькову

Юля Репина родилась в Харькове. Училась в «инжэке», сейчас ее работа связана с бухгалтерией. Перед этим два года проработала в Литве поварихой и бебиситтеркой. 

«Девочке с ногами» всегда нравились цвет и живопись, но рисовать она боялась. Первую картину Юля создала два года назад, после чего начала оставлять свои работы на улицах городов, в которых бывала. 

«Всегда казалось, что рисовать я не умею, — рассказывает Юля. — Наверное, из-за школы травма осталась. У меня нет классического художественного образования, я изучаю искусство самостоятельно. Рисую абстрактные вещи, что-то подсознательное и медитативное. Подумала, а почему бы и нет?».

Юля вдохновляется Гойей, Дали, Кирхнером, Максом Бекманном и Малевичем. Из харьковских художников выделяет Константина Зоркина и Владимира Туровского. По книге Зоркина учится рисовать, Туровскому впервые представилась как художница. При этом англоязычное определение artist ей ближе. Учителями в искусстве Юля называет Константина Станиславского и Марину Абрамович. 

«Я не актриса, но живу по методу Станиславского, работаю с внешним и внутренним кругами внимания, — рассказывает Юля. — Пытаюсь ощутить то, что внутри, и дать выход эмоциям. 

В истории с ногами мне это помогло. Я начала взаимодействовать с людьми, предлагать им что-то. Это как в детстве, когда ведешь постоянную игру с миром. 

Еще мне близок манифест Марины Абрамович. Вдохновляют ее системы ограничений и трудолюбие».

Магия странных покупок

В детстве Юля часто ходила с мамой домой через барахолку. Постоянно смотрела на «витрины», порой видела там жуткие вещи. Уже взрослой вместе с другом стала заглядывать на барахолку с похмелья после удачных вечеринок и совершать там странные покупки. 

«Очень хорошо помню последний день февраля этого года, — вспоминает Юля. — Я познакомилась с продавцом на барахолке и купила маску для вечеринки. Через несколько дней вновь подошла к нему, увидела поролоновые ноги, но не понимала, зачем они мне. 

Когда я взяла их в руки, началась магия. Видимо, на барахолке они уже были каким-то мемом, потому что продавцы начали что-то шутить  между собой. Еще тогда я поняла, ноги — это что-то прикольное, и мне нравилось происходящее».

Впервые Юля вышла с ногами в свет 1 марта в начале Недели женской солидарности, посетила с ними лекцию о женщинах-художницах. Вскоре стала носить ноги с собой всегда и везде. В магазин, на работу и просто по улице, как шарф. В городе ее стали называть Девочкой с ногами. 

С приходом карантина ноги приходилось обрабатывать антисептиком, потому что многим хотелось их потрогать или сфотографироваться с ними. Юля постоянно чувствовала к себе повышенное внимание. 

«Этот объект позволил мне ловить чистые эмоции, — объясняет она. — Я увидела, что в моем городе есть добрые и веселые люди, которые легко и живо взаимодействуют с ногами и со мной. 

Но иногда меня называли безумной. Спрашивали, не думаю ли я, что пугаю бабушек и детей. Если бы мы жили в более толерантном и воспитанном обществе, по сути, кто вообще должен ими интересоваться?».

В плену у ног

С ногами Юля проходила полгода и за это время очень устала от них. Все это время люди спрашивали у нее о ногах; когда же она перестала брать их с собой, начали интересоваться, где она их потеряла.

«Когда я носила ноги, то была будто невидима за ними, — рассказывает Юля. — Поначалу мне очень нравилось ходить в мантии невидимки. Но в последнее время меня начали немного шаблонно воспринимать. 

За полгода проекта, как я его уже называю, я немного дистанцировалась от себя как личность. Я даже думала уехать из Харькова ненадолго или уничтожить ноги, но не нашла какого-то органичного варианта». 

Для Юли ноги стали коммуникатором, связующим звеном между творцом и городом. Ноги со своей хозяйкой побывали везде, но ни с кем себя не связывали. Пока «тусовки» образовывали и исчезали, Юле удавалось оставаться самой по себе.

«Я как свободный электрон, меня нигде нет, — утверждает она. — В Харькове много творческих людей. Но все будто хотят друг против друга дружить. Собравшись вместе, им можно было бы делать хорошие вещи друг для друга и для людей. Так или иначе, разные люди касались к ногам. Полгода город говорил со мной через ноги, теперь я хочу что-то сказать городу в ответ».

Сейчас Юля планирует завершить историю с ногами. Возможно, продаст их на аукционе, а деньги потратит на что-то хорошее. Возможно, и люди начнут воспринимать ноги как нечто большее, чем просто странный объект на Юлиной шее.

***

Мы долго пытались понять, чем стала Девочка с ногами для Харькова. Культурным феноменом? Слишком пафосно. Мемом? Однозначно! Юля и сама себя так называет. 

«Городу не хватает самоиронии, — считает она. — То, что я, например, сделала со своими ногами и с собой — это здоровая самоирония. Я просто не побоялась быть смешной. Зачем воспринимать что-то всерьез, когда можно просто похохотать над собой?».

Алена Каракуца, фотографии из архива Юлии Репиной, обложка — Екатерина Дрозд