«SEX 2005»: сцена с мастурбированием и трусиками – это биографическое

Зайдя в зал, ты попадаешь в квартиру главного героя – граница между сценой и зрительным залом размыта (здесь всего два ряда). Замечаешь парня, который стоит в углу, аккуратно опираясь рукой о крышку рояля – это осветитель Саша. За прозрачной занавеской, на диване болтают трое. Спустя несколько минут они разойдутся. Еле различимая фигура пристроится в стороне и, не обращая внимания на всех вокруг, начнет настраивать гитару. Неформальная обстановка продлится еще пару секунд. Затем на всех обрушится волна кратковременного стадионного рока и зрители начнут вжиматься в сидения, а из двери выпадет парень в кожаной куртке. На смену рычащей гитаре придет теплая обволакивающая атмосфера нуара, в которой парня стошнит на отполированный пол.
Если взять и поиграться с основными атрибутами «SEX 2005», и предположить, что Нео пребывает в мире, где сексуальные отношения — это матрица, а социально-бытовые тупики — реальность, то получается, что Морфеус предлагает показать Нео мир после секса таким, каким он есть на самом деле. В этом же случае выжженную землю с небом можно смело расценить как посткоитальную грусть. 

В спектакле «SEX 2005» реальность гораздо прозаичней. Тут нет комфортных обстоятельств для мелодраматических приключений. Луповость, цикличность механических бытовых действий пары, их перманентные ссоры — главные приключения. Кстати, один из примечательных моментов спектакля – способность передать суть домашней ссоры не прибегая к словам, как к важному инструменту семейных баталий («Прекрасные цветы» работают без слов). Музыку Стаса Кононова невозможно вычленить из всего этого. Тут она выступает не в роли фона или же темпо-ритмического катализатора динамики, а скорее является еще одним визуализатором кинокадров в духе джармушевского мертвеца и уэйтсовской романтики блудного сына. Сырой скрежет гитарных партий, льющийся из комбика на сцене, затем, обращается эхом каньона и делает нахождение зрителя в четырех стенах достаточно условным.

Артём: Был еще вариант SEX-3000, но тогда нужно говорить со взглядом в будущее. А мы взяли такую эстетику прошлого — VHS-кассеты, так сказать, наша юность. Действие происходит во времена премьеры «Матрицы». Изначально рабочее название было «MANWOOMAN». Но потом, мы поняли, что само слово «секс» будет для названия более провокационным и тематически подходящим. Правда, есть и вторая сторона медали: секс в 2005-м — это какой-то слишком поздний секс. 

Ксюша: Спектакль мы делали дистанционно. Артем был в Суммах, я в Харькове. Мы создали чат и было задание присылать каждый день сцену, в основе которой лежит какая-то личная история. За месяц у нас собралось 20-30 биографических сцен.

Артем: Да, к примеру, моя сцена с мастурбированием и трусиками — это биографическое. Такое я бы даже для театра не придумал.

Ксюша: Первоисточник спектакля — древнегреческая трагедия Еврипида «Алкеста». Сюжет заключается в том, что у Адмета была молодая жена и два друга — Аполлон и Дионис. Адмет проспорил свою жизнь, поэтому должен с ней расстаться, но есть маленький пункт — вместо него может пойти кто-то из его близких. Родители сказали, что хотели бы еще пожить, хоть и довольно старые. Друзья тоже не захотели, а его жена идет в ад и умирает вместо него. После этого Адмет договаривается с богами, чтобы она вернулась оттуда к нему. И она возвращается к нему, но уже немного другая.

Артём: Еще это параллель с фильмом Люка Беcсона «Ангел А». Там девушка падает с неба и главный герой принимает ее. Мне тоже захотелось здесь принятие нового объекта в лице женщины. Здесь не было задачи реалистично передать свое удивление ее появлению.

Ксюша: Первая часть спектакля — это ссора, они расстаются. И вот вопрос — есть ли отношения после смерти отношений? Мы сделали такую ловушку: ты попал в матрицу, а что нам гласит матрица? Ты должен встретиться с человеком, испытать чувство влюбленности, секс, быт, ссоры, истерию, расставание. Я не говорю, что это повсеместно, я, например, такое не переживала. Но, эта матрица существует. Мы схематически прошлись по тому, что я шутя называю, — пубертатной истерией.

Артём: Чувственность появляется во второй части, когда главному герою ничего не мешает воспринимать свою любовь в чистом виде, а не через пелену гаджетов, масок, техники. В первой части он существует как некий механизм — жизнь, любовь, секс, еда. А во второй части присутствует направленность на искреннее проявление чувств. Мы предполагаем, что сохранить любовь невозможно.

Если Рембрандт нарисовал картину, когда отец казнит сына, вы же Рембрандта за это не убиваете? Так и актер. Он рассказывает это из своего чувственного опыта

Стас: Изначально ядро их отношений — это секс. А во второй части прикол в том, что секс не главное. Они поменялись. Тут больше спокойствия и проникновенности внутреннего переживания.
Ксюша: Потом появляется еще одна пара. И каждая эта история заканчивается одинаково — никакая из этих пар не находит выхода из этого колеса истерии и стереотипов, в которое люди вынуждены вступать. И, кажется, что так светло все заканчивается — Артем ест хлеб, я пою канон, посвященный любви. Именно потому зрителям так больно его смотреть, по крайней мере то, что я вижу, когда девочки говорят о чувственном восприятии, со слезами. Взрослые женщины тоже: «Как вы это тонко почувствовали?». Да и мужчины. Рома Пятковка мне недавно сказал: «Я, посмотрев ваш спектакль, понял как был прав, что развелся. Если бы я не вышел из этой структуры созависимостей, я никогда не был бы счастлив так, как счастлив сейчас». То есть, по сути, это есть структуры зависимости двух персонажей.

Стас: Многие стандартные схемы наглядно показаны для того, чтобы зритель, который пришел, сопережил и понял — есть ли у него такие схемы в жизни или нет. Или он прошел их или на следующей стадии где-то. Когда зритель смотрит, то ассоциирует себя с главным героем. Проблемы стандартного поведения показаны здесь умышленно, чтобы показать жизнь.

Артем: На самом деле, в нашем театре — это самый понятный спектакль. Кого-то, как мою маму, например, это радует. Были случаи, когда после спектакля оставались мои друзья и знакомые и просили поговорить: «Слушай, а у меня тут тоже такая история…», «Как вы это увидели, почувствовали? Как точно удалось передать?». В этом спектакле нет нашей фирменной фантасмагории, сюрреализма, накрутов. А бывает такое, что я спрашиваю: «Ну как?». А человек говорит: «Ну… Не знаю чувак… Оно просто уже вот здесь, в горле сидит. Это настолько понятно. Мне в жизни такого хватает».

Ксюша: Задача была котенка носом ткнуть. Может, кому-то, кто это прожил, не нужно такое. А кому-то нужно. И опять же, актеры не ставят морализаторскую задачу. Галерея — это пространство нашей тусовки, это когда ты постоянно слышишь всякие истории об отношениях. То есть это некая калька того, что мы наблюдали в себе и вокруг.

Ксюша: Если говорить о сексизме как не о критике, то да повествование ведется от лица мужчины. У нас была идея, что сначала приходит она, а потом он к ней. Хотелось показать, что там происходит на женской территории. Но это не прижилось и ушло восвояси. Да, я думаю, что стереотипность восприятия женщины, как сексуального объекта исключительно, как истерички впоследствии отношений и жены в фартушке – это все есть. Я не знаю, насколько сознательно делала это, когда создавала свой образ. Но сейчас фиксирую, что это тотальный стереотип. Даже через наш театр видно, что мир патриархален, особенно в Украине. Я не думаю, что это наша ошибка и что мы это умышленно делаем, просто сейчас мы так рефлексируем на то, с чем мы сталкивались в жизни. На данном моменте мы с Артемом и в нашем коллективе говорили об этом. Процесс создания «секса» был настолько стихийным, что я не могла тогда это контролировать. И это, возможно, тоже один из ответов, что такое женщина. Но, я не хочу так жить как моя героиня. Мы решили доводить до кипения логику стереотипа. Если это сцена за столом, то женщина обязательно готовит.

Ксюша: Я говорю — если Рембрандт нарисовал картину, когда отец казнит сына, вы же Рембрандта за это не убиваете? Так и актер. Он рассказывает это из своего чувственного опыта. Я себя никогда не идентифицирую с тем, что я есть на сцене. Это всегда игрушка, игра. Просто показать, а не судить, поэтому спектакль так прост, формален. Важно озвучить сам момент создания. У нас было три человека, которые начали тусить, в результате чего получилась очень простая, формальная вещица. Такой подход не используют харьковские театры.

Артем: Это еще и первый опыт, когда мы работаем с живой музыкой, написанной специально для спектакля. Такого не было, а всегда хотелось.

Ксюша: Больше амбиций у этого проекта не было, и это тоже дает определенную свободу.

Артем: Какие отношения должны быть чтобы не прийти в тупик? Я не знаю. Это настолько всеобъемлющая тема.

Стас: К тому же субъективная!

Артем: Ладно. У меня есть один ответ. В чем середина спектакля? В том, что появляются персонажи, которых мы называем «санитары любви». Они проводят дезинфекцию, уносят мусор в прямом и переносном смысле. Им удалось вместе достичь свободу. За счет чего? На мой взгляд, за счет того, что они сохранили между собой страсть. Наша героиня, которой под 60, машет трусиками, а герой ласкает ей ножку. Да, можно говорить о том, что любовь проходит, остается уважение. Но, мне кажется, если останется страсть, некий магнетизм, то все будет хорошо.

Стас: Я бы внес поправочку. Страсть — это как проявление большой, объемной штуки, которую четко видно. Страсть очень важна для того, чтобы сохранялась молодость отношений. В отношениях, так же как и в любом из нас, должно оставаться что-то детское. Как это сохранить, мы не знаем. Смысл в том, что ты не можешь поменять человека. Они встретились и все — поменять не могут. У них в конце все получается, потому что им удалось принять друг друга. Они тем самым не убили изначальных себя, свое ребячество, не накопили кучу злости. Иначе эти отношения стали бы очень условными.

После просмотра «SEX 2005» складывается впечатление, что любые отношения, как и материя, обречены на смерть и в прямом, и в переносном смысле. Масштаб увядания колеблется от песчинки до вселенной. Но, у мужчины и женщины есть шанс приостанавливать этот процесс между друг другом и поворачивать его вспять. Главное, разобраться при помощи чего и как именно это делать.  

Фотографии — Екатерина Переверзева