Случилась поэзия. Эд Попов

Как со мной случилась поэзия?

Честно говоря, не знаю. Не было никакой начальной точки.

Пишу стихи раз в месяц. К этому моменту напитываюсь впечатлениями, подмечаю что-нибудь новое, ругаюсь с подругой, задаюсь неразрешимыми вопросами мироздания. Все это варится во мне словно каша, вскипает, и я иду писать.

Изредка делаю это дома, чаще — на улице. Брожу по закоулкам, размахиваю руками и сочиняю вслух. Попутно записываю строчки в блокнотик. Прохожие думают, что я сумасшедший. Точно думают, что я сумасшедший.

Вот, скажем, из последнего:

ты знаешь, сколько я отдал рябины

дроздам, кружащим под моим окном?

а ты всё так же девственно-невинно

мешаешь кровь мою с гранатовым вином.

Не было бы никаких дроздов, если бы я не выглянул в окошко и не задался вопросом, что это за птичка села на ветку и проглотила ягодку рябины? Гугл помог. Пичужка оказалась дроздом-рябинником. Такие обожают жрать зимой рябину. И никакой ваш хлеб не нужен. Крутые птицы, да?

Не было бы и гранатового вина, если бы летом я его не попробовал на Азовском море. Усатый азербайджанец, кажется, обобрал нас втридорога, но вино сладкое, вкусное.

Говорят, что мои стихи понятны. Я не пытаюсь показаться заумным, не пытаюсь донести истину, не пытаюсь воспитывать людей. Просто мне хочется делать что-то красивое и странное, как мне нравится.

---

мой друг хочет умереть в 33,
как Христос или рок-звезда.
я же хочу дожить до ста,
чтобы устать от жизни
и говорить внукам,
что жизнь не стоит бессмертия,
потому что впечатления заканчиваются,
а усталость накапливается.

так мои внуки будут мудрее.

мой друг хочет умереть в 33,
поэтому он много пьёт и курит,
пьёт и курит.
а работает ...
ровно столько, чтобы хватало на вино и сигареты.
мой друг выходит из магазина
несет алкоголь в авоське
пьёт у себя на кухне,
а я не хочу, чтобы он умер.

он поднимает на меня затуманенные глаза,
спрашивает:
зачем тебе это?
а я не знаю, как это сказать.
как объяснить человеку,
что друзья
не должны
умирать.

---

я хотел бы тебя пригласить в кафешку
заказать тебе чай и вишнёвый торт
но как только увидел тебя, замешкал
и клубок волнений заполнил рот
теперь ты в кафешке смеешься с другим
он, конечно, айтишник, качок и йогин,
а я безработно взираю на мир,
усевшись на пыльный покров
дороги.

---

если я не смогу быть рядом
в тот момент, когда тебе плохо,
значит стану твоей цикадой,
чем-то таким, что убьёт тревогу.
стану собакой твоей лохматой,
стану котом твоим белоглазым —
мне другого, по сути, не надо,
лишь бы тебе было
безопасно.
я покусаю любого волка,
я алкашей любить перестану,
всех негодяев клацать и щёлкать
буду порывисто, по Джеки Чану.
я поменяю маршруты трамваев,
я «Ванишем» вычищу ночь над тобой,
лишь бы без чёрных полосок, родная,
колеи в улицы шли с головой.
я заменю тебе всё на свете,
стану защитной полоской вокруг,
стану и церковью, и мечетью,
даже любимым твоим —
а вдруг?
я разгоню облака и тучи,
вырою новые ветки метро,
стану охраной твоей неотлучной,
новым, четвёртым, богатырём.
я самосвалом снесу все преграды.
какого не стоило мне бы труда,
я обещаю тебе быть рядом
с этой секунды
и навсегда.

---

в Харькове все переулки мои,
я тысячу раз здесь влюблялся.
куда ты не ткнёшь, я там проходил,
и там оставлял свои пальцы.
мне в Харькове нравится каждый киоск
и каждый бездомный, ей-богу!
я чёрную кошку погладил за хвост
и взял перешёл ей дорогу.
ты можешь сказать, что всё это фигня,
нечестно и несправедливо.
но город построили ради меня,
поэтому я и счастливый.

---

ты плачешь в ванной, я ломаю дверь.
мне кажется, вода уже зашла за уши.
и город, охреневший от потерь,
отряхиваясь, волосы под ветром сушит.
ты прячешься в глуби чужих пещер,
как буйный, брошенный неандерталец.
и если б я найти тебя сумел,
не клал бы в пасть тебе ни голову, ни палец.
но ты мне нравишься, как чайкам — их моря,
и аистам — поля из тихих мышек.
когда ты плачешь, я хочу тебя обнять
и стать к тебе хоть на ресничку ближе.

---

я натоптал у твоего порога много грязи.
я знаю, я не тот, с кем ты хотела быть.
моя любовь запуталась в маниакальной фазе
среди взаимных уговоров и обид.
среди испорченных дождливых бюллетеней
я делал вид, что хорошо живу,
хотя на самом деле миллионы преступлений
свершались каждый день внутри и наяву.
я мыслил категориями правды,
когда весь мир погрязнул в темноте.
нам было нелегко,
но были мы на равных,
как трио неудачников, распятых на кресте.
как кот бездомный требует подачки,
я нежности просил из твоих рук.
я пил из лужи, по которой проходила с тачкой
одна из расфуфыренных твоих подруг.
я гладил против шерсти рысь вселенной,
в жаровне ночи плавил грусти пыл.
ты знаешь, сколько стоило мне нервов,
чтоб взгляд твой хрупкий иногда по мне скользил?
ты знаешь, сколько я отдал рябины
дроздам, кружащим под моим окном?
а ты все так же девственно-невинно
мешаешь кровь мою с гранатовым вином.

---

я тебя до конца разгадаю,
передай своим бывшим привет.
ты — мой Печкин, ты сука злая,
тебе нужен велосипед.