Богема, рок-н-ролл и все заодно. Истории культовых заведений Харькова, которые мы потеряли

Churchill’s Music Pub

Середина нулевых-2014

В нулевых Харьков был похож на подростка. Молодая кровь хлестала изо всех щелей: что ни месяц — новая группа-самородок. 5’nizza, Lюk, «Оркестр Че» — в общем, золотой век Харькова.

Практически не верится, что тогда концерты происходили не в одну из суббот месяца, а буквально каждый день, а битком набитые залы случались даже в разгар трудовой недели.

Одним из таких мест был легендарный «Черчилль». Мы попросили бывшего и.о. арт-директора и охранника клуба Мишу Кабанова рассказать о тех славных деньках.

«Это был период в моей жизни, когда с работой было тяжело. У нас с Кадановым кроме “Оркестра Че” ничего не было, а зарабатывать музыкой было сложно. И я пришел в “Черчилль”, попросил, чтобы дали хоть какую-то работу. 

Поначалу стоял на входе, собирал деньги за вход. Потом помогал ремонт делать. В общем, по хозяйственной части. И охранником. Это был конец нулевых, 2007-2009 года — самое пиковое время “Черчилля”, когда он процветал, когда приезжала куча всевозможных банд. 

“Черчилль” — не просто культовое место, это название целой музыкальной эпохи Харькова. Многие ребята-музыканты сейчас, разговаривая о чем-то, говорят: “Это было во времена Черчилля”.

Я помню все эти годы, тогда Харьков постоянно радовал каким-то новым открытием. Банды росли как грибы. Почему сейчас такого нет — не знаю. Может, я этого не замечаю, хотя все время нахожусь в музыкальной тусовке и все события не пропускаю.

Мы как-то общались с [музыкальным критиком Сергеем] Коротковым и он сказал: “Харьков очень плодовитый город в плане творчества музыкантов, которые приносят в музыку изюминку. Если сравнивать с Киевом, там бесспорно все музыканты — цари от бога, но без золотой ниточки. А в Харькове своя самобытность”.

Почему сейчас Харьков не радует былым обилием концертов? Мне кажется, виной всему интернет. Ты сидишь дома, не напрягаешься. Включил какой угодно концерт. Раньше наоборот было модно ходить на концерты, тусить, общаться вживую. Думаю, весь этот карантин выльется в какие-то новые формы. И у меня крутится мысль — не может же Харьков вот так зайти в тупик с тем количеством творческих людей, которые в нем проживают. Их же тут миллиард. 

Во времена “Черчилля” было проще — сидели, бухали, и кто-то говорит: “Пацаны, а давайте вот это сделаем!” — “Точно, давай!”. Бац-бац и уже организовали движ. А сейчас народ пассивный стал. И как бы не хотелось говорить, как нам всегда старшее поколение говорило: “А вот в наше время…”., а все равно приходится. 

Конечно, хотелось бы вернуться в те времена. Я помню, что у меня в “Черчилле” была тетрадка с расписанием концертов. Недавно пару листиков в архивах нашел случайно и понял, что в клубе пустовали только понедельник и иногда вторник. А так всегда были концерты. И отношение было проще: 

— Давайте концерт замутим?

— Давайте! 

— Какие условия? 

— Да просто поиграть хотим. 

А сейчас:  

— А сколько мы заработаем? А сколько это? А сколько то?

Да, окунуться бы в то время было бы сейчас очень прикольно».

Jazzter

2008-2014

Лучший звук в городе и качественная музыка — характеристики Jazzter — заведения, о котором у нас остались лишь приятные воспоминания и эмоции от концертов. 

Вспомнить историю Jazzter мы попросили его создателя Олега Петровского.

«Мотивов для создания Jazzter было два. Во-первых, у меня вся жизнь связана с музыкой, хотя я даже играть ни на чем не умею. А во-вторых, это еда. Поэтому выбор был очевидным. 

На тот момент я хотел сделать то, что было бы качественно лучше, чем все, что тогда существовало. Параметры были — хороший звук, достойный бар и вместимость. И вот мы сделали Jazzter, хотя он тоже был далек от совершенства. 

Если бы мы открыли клуб чуть позже и попали в тему бургеров, которой на тот момент не существовало вообще в нашей ментальности, было бы лучше. А так у нас был небольшой диссонанс между эстетикой еды и всей остальной. Но, мы понимали, что если у нас будет низкий чек, то мы не всех сможем привезти.

На то время я активно общался с группой Lюk и спрашивал у них совета, как они видят этот клуб. То есть, пытался посмотреть на это глазами музыкантов.

У нас был пафосный ресторан и более демократичный концертный зал, разделены они почти не были. И я боялся конфликта этих зон. И вот когда был концерт Леонида Федорова, то на баре можно было увидеть таких подспившихся хипанов, которые пили самую дешевую водку, и состоятельных чуваков из 80-х. И они очень комфортно себя чувствовали друг с другом и под конец чуть ли не обнимались.

У нас был джазовый концерт “Скрябина” и Кузьма специально для “Джазтера” написал эту программу. Мы его не просили — не в том смысле, что такие крутые, просто если человеку нравится находиться, у него появляется желание что-то делать и творить. А еще когда-то у нас был джем с Карлом Фриерсоном. Он сбежал из Киева от De Phazz к нам. И на самом деле много таких историй.

В случае с “Джазтером” я многим доволен и точно также многим недоволен. Но, наверное, мы единственный клуб, который так долго просуществовал в данном формате. Когда мы закрывали Jazzter, у нас была идея открыть новый клуб, другого уровня, куда можно было бы привезти, к примеру, Massive Attack. Но неопределенная ситуация в стране и в бизнесе в 2013-2014-м не позволила это сделать. 

Когда мы закрылись, мне очень много народа сказали: “Мы так хотели прийти и все никак”. Но если за шесть лет не смогли, то не смогли бы и потом.

Я не знаю, почему вы считаете Jazzter культовым. Но если вы так думаете, значит, что-то получилось. Может, потому что мы не ставили цели стать такими. Как говорится: делай, что должен и будь как будет».

Lacan

2016-2017 

Если бы харьковский «Черчилль» зашел на вечеринку в Лувр, то на свет родился бы Lacan. Здесь Харьков уже повзрослел, обзавелся культурологическим жирком. Теперь если и хардкор — то через призму философии, авторских коктейлей и вот этого вот: «А вы уже читали эссе Сонтаг “Порнографическое воображение?” Нет, ну и кто вы после этого…».

Здесь напрашивается кинокрылатое «Как вырос наш кобелек!». Кобелек этот выбирает уже не панкушный отрыв до утра, а лекции арт-критиков с разбором рэп-баттлов, арт-хаус и ламповую атмосферу Пушкинской.

Историю самого богемного бара мы попросили рассказать его управляющую Юлию Солошенко.

«Когда “Лакан” был жив, апрель начинался раньше, посиделки у друзей на кухне длились дольше, а я думала, что Харьков — это моя большая семья.

Случился он, конечно, благодаря “Циферблату” и инвестору, который хотел идти дальше.

Название придумал бармен Алекс . Я с тех пор смогла прочитать всего несколько статей о Лакане и купить книгу с его семинарами, которую надеюсь когда-нибудь прочитать (на “понять” я даже не замахиваюсь). 

У рабочей группы, которая запускала бар, был большой запрос на интеллектуальность. Сегодня, когда у меня свое агентство, мне смешно, это одна из самых частых ошибок, думать, что твой запрос разделяет кто-то кроме 5-10 таких же сумасшедших.

Я собрала совершенно потрясающую аудиторию еще в “Циферблате”. Весь цвет и вкус Харькова. До сих пор очень горжусь и скучаю за разговорами, встречами, которые были в “Лакане”. 

Отдельная история — команда. Ребята, с которыми мы работали три года (включая время Ц), занимают отдельную комнату в моем сердце, такая мансарда нежности. Я знаю, что то, что между нами было, скорее всего, больше никогда не повторится. Этот смысл, эта вера и доверие. Это мне говорили многие, когда мы заканчивали работать.

Когда у тебя свой бар, ты не думаешь о большом количестве вещей: где поесть, с кем поболтать и куда сходить вечером. “Лакан” случился во многом вопреки, и за это я его, конечно, очень уважаю.

Вопрос, который мне задали в этом интервью, звучал так: как и почему это место стало культовым и козырным для арт-тусовки, кто в этом виноват?

Спасибо за вопрос! Я думаю, нам всем очень повезло. А еще — мы неплохо поработали. Это было отличное приключение». 

КУБ

Сразу через дорогу от Lacan, на десятилетие раньше, расположилось заведение соцмодернистской наружности, но с постмодернистской внутренностью. Это — литературное кафе КУБ, в котором хороший вкус пропагандировали еще до того, как это стало мейнстримом. 

Вспомнить КУБ мы попросили организатора тамошнего киноклуба Антона Фролова.

«Меня всегда захватывал коллективный просмотр кино. Мы с моим товарищем смотрели на балконе кино и вдвоем потом обсуждали. В какой-то момент это наскучило, я стал искать возможность расширить этот формат. Однажды мы встретились с подругой, с которой долго не виделись, и пошли в КУБ. 

Сидим, выпиваем. Я такой смотрю: “О, проектор есть!”. Тут же подхожу к администратору: “Можно у вас киноклуб делать?”. Он ответил, что не знает,  позвал владелицу и она согласилась.

На лицензионные фильмы денег не было. Поэтому решили показывать то, что можно купить на дисках. Такая странная штука: 2009 год, мы покупаем кино на дисках.

До нашего киноклуба в КУБе уже была активная деятельность — книжный магазин, бар, даже Ани Лорак приезжала. Потом весь этот культурный движ закрылся, но кафе продолжало работать. 

От книжного магазина у КУБа осталась хорошая репутация. Поскольку там хотели делать культурный центр, люди туда продолжали ходить по инерции. И когда там начался наш киноклуб, это очень помогало привлекать людей на мероприятия.

После закрытия книжного КУБ решил сдавать это место в аренду обувному магазину. И когда мы начали устраивать кинопоказы, было очень странно — люди рядом меряют обувь, а мы сидим и смотрим кино.

После просмотров устраивали обсуждение. Когда ты учишься смотреть кино коллективно и обсуждать — это лучший учебник медиаграмотности, который ты можешь получить. Потому что учишься образности, метафорам в кино. И наш клуб это давал.

Обсуждение было выстроено по системе “горячая картошка”: то есть каждый по кругу высказывает свое мнение после просмотра фильма. Даже те, кто не очень хотел говорить. А потом шел метод “бросаемся кирпичами”: после того, как все высказались, могли дискутировать, перебивать.

Третья часть обсуждения заключалась в том, что мы спрашивали любимую сцену из фильма. И ты просто замечаешь, как эти стеснительные, которые не хотели обсуждать, замечали сцены, которые ты сам пропустил, хотя уже пересмотрел этот фильм до дыр.

После обсуждения самому активному участнику полагался приз, и мы дарили диск с фильмом, который только что посмотрели.

Как только владелице КУБа перестали быть интересны кинопоказы с точки зрения аудитории, мы переехали в “Старик Хэм”. А КУБ еще существовал как место для занятий сальсы по пятницам.

Мой опыт организации киноклуба показывает, что среднестатистическому харьковчанину куда легче поехать на какое-то мероприятие, чем прийти на такое же, но Харькове. И я не пойму, почему так происходит».

Drunken Swine

2008-2010

Настоящая легенда Харькова. То, что было там, действительно невозможно претворить в жизнь в наше время. Посудите сами — бар в центре парка Горького, рок-н-ролльная преисподняя, где горели до утра, отсыпались, а вечером повторяли все вновь и вновь. 

Уже тогда казалось, что находишься в фильме Квентина Тарантино. А услышав историю создателя «Свиньи» Макса понимаешь, что такие кинематографичные ощущения были неслучайны.

«Тогда мы играли в группе “Внутри” и очень часто сталкивались с тем, что нужно принести какую-то демозапись, которой, как правило, не было. А еще — привести с собой 20 друзей, которые заплатят за вход, продать самим билеты и т.п. Друзья у нас были такие, как и мы — бедные. Поэтому был вариант, что они придут, заплатят за вход и будут сидеть трезвые, либо заплатят за супердорогие напитки на баре.

Сидя после репетиции на проспекте Гагарина и распивая пиво, мы мечтали о том, что было бы круто иметь свой бар, где можно устраивать концерты. И весной 2008-го, на Пасху, все получилось: мы открыли бар и назвали его “П’яна Свиня” в честь песни группы “Борщ”. И понеслось.

Получилось все собственными силами, но как говорил Арнольд Шварценеггер: “Мы все стоим на плечах у титанов”. Подразумевая, что добился всего не сам, у него были родители, учителя. С огромной помощью родителей, знакомых, друзей, впоследствии и посетителей, которые становились друзьями, мы открыли бар. В общем, можно сказать, что это было коллективное творчество.

Одним из правил клуба было, что вход всегда свободный, люди должны приходить заниматься музыкой или чем-то другим — пусть лучше тратят деньги на пиво и развлечения, чем на вход. Эта идея мне нравится до сих пор. Но я уверен, что это не для Харькова. В Харькове это должен быть закрытый клуб для очень богатых и посетители должны избираться специальной комиссией. И в этом случае такое заведение будет работать как часы. А когда ничего не платишь, нет фейсконтроля, то благополучность такого места представляется утопией.

Тем не менее, мы старались и местами получалось.

Бывали посетители, которые выпивали и начинали рассказывать, что тут до этого был общественный туалет — по кругу стояли писсуары. Один дядька рассказал, например, что здесь в 90-е он зачал вместе со своей женой дочь.

В общем, иногда это действительно выглядело чем-то похожим на бар из фильма “От заката до рассвета”». 

Арт-кафе «Агата»

2003-2017

Сложно поверить, что в этом уютном подвальчике на 40 человек на Куликовском спуске раньше можно было увидеть живого Егора Летова.

Мы могли бы рассказать об этом культовом заведении сами, но решили не рисковать и попросили поведать историю клуба основательницу Агату Вильчик.

«Идея зародилась так: в те времена в Коктебеле было кафе “Богема”, там я впервые вышла на сцену (не считая актового зала универа). Это возымело сильный успех, я собрала несколько полных залов. И когда вернулась в Харьков, моя мама решила сделать такого типа кафе здесь.

Мы долго думали о названии. Знакомая, с которой советовались, сказала: “Да назовите просто Агата, вы же для нее это делаете!”.

Деятельность, по-моему, особо не трансформировалась: началось как пространство для живых концертов, им и осталось. Стилем музыки, особо, не перебирали: в “Агате” могли выступить практически все желающие. Кстати, как потом оказалось, у нас хотели сыграть тогда начинающие Vivienne Mort, но почему-то им было отказано.

Из известных групп в “Агате” играли, например, “ДахаБраха”, Сергей Бабкин. Заезжал Егор Летов (я не видела), еще давали пресс-конференции “Агата Кристи”, Олег Гаркуша. 

Чиж почивал после концерта “АукцЫона”. С последними связана фееричная история моей последующей поездки в Питер, жизни у Дмитрия Озерского из того же “АукцЫона” и знакомства с создательницей моей любимой группы “Колибри”, которая потом тоже приезжала в “Агату”. Но это уже совсем другая история». 

***

Наша машина времени возвращается в 2021-й. Отстегиваем ремни безопасности и выходим с надеждами, что когда-нибудь в Харькове появится столько заведений с культурным бэкграундом, что не будет никакого желания сидеть дома и смотреть очередной онлайн-концерт. 

Этот материал сделан в партнерстве с новым баром «Коктелька», который находится по адресу улица Сумская, 60. «Коктелька» — городской бар и бистрономия.

Ден Митчелл, фотографии предоставлены героями материала, коллажи — Екатерина Переверзева, обложка — Екатерина Дрозд

---

«Люк» — це крафтове медіа про Харків і культуру. Щоб створювати новий контент і залишатися незалежними, нам доводиться докладати багато зусиль і часу. Ви можете робити свій щомісячний внесок у створення нашого медіа або підтримати нас будь-якою зручною для вас сумою.