«Я написала “Путин — хуйло”. А рядом: “Любовь победит”». Чем живет культурный (и не только) Мариуполь

— Дымит — особенно ночью, — сетует сотрудник судостроительного предприятия «Азовверфь». — В Америке все заводы минимум в 25 километров от города. Если б тут не было завода [«Азовсталь»], еще б красивее было. Весь берег засадить зеленью, вот была бы красота!  

«Азовверфь» находится на берегу реки Кальмиус. Неподалеку от этого места река впадает в море. Промышленный монстр — завод «Азовсталь» — расположился по соседству. 

Идем в сторону завода по разбитой безлюдной дороге под аккомпанемент монотонного жужжания. Ощущения жутковатые — будто попали в фантастический фильм, в котором все люди на планете вымерли. 

Из трубы похожей на железное чудовище «Азовстали» валит черный дым. По ночам в небе вокруг завода образуется красное зарево.

— У нас была шутяга: «Влюбленные провтыкали рассвет? Смотрите повтор над “Азовсталью” в 2 и в 4 утра!» — улыбается соосновательница образовательного хаба «Халабуда» Галина Балабанова. 

«Азовсталь» работает с 1930 года. Сегодня завод входит в состав холдинга «Метинвест» Рината Ахметова. В последние годы мариупольцы воюют с комбинатом, пока — малоуспешно.

— Люди жалуются? — интересуемся у сотрудника «Азовверфи».

— Конечно, — утвердительно кивает тот. — Тут невозможно, идешь ночью — выбросы, аж блестит все. Вот здесь труба была, а вверху стояла очистительная система. Ринат [Ахметов — «Люк»] ее забрал и увез в Турцию. Из пяти доменных [печей] две уже убрали, говорят, еще одну будут убирать, уже порезали, всего две останется. 

Глядя на гигантский завод и черный дым, можно подумать, что Мариуполь — индустриальный моногород. На самом деле это не так.

— Существует миф, что половина Мариуполя работает на заводе, на самом деле — около 20%, — утверждает основательница «Платформы ТЮ» Диана Берг. — Здесь есть заводские династии, своя заводская мифология, но это обычный город, где и моряки, и малый бизнес, и инженеры, и айтишники. 

С третьей попытки вызываем такси и уносимся прочь — в другой, альтернативный Мариуполь. 

I

Мариуполь — город, который так и тянет охарактеризовать крамольным «город контрастов». 

Здесь встретились культуры и эпохи. Ресторан Noble соседствует с магазином «Октябрь», сталинский ампир — с купеческими домиками в южном стиле, улица Греческая пересекается с улицей Итальянской, а запах моря смешивается со смрадом заводов. 

На проспекте Мира, вымощенном брусчаткой, как в какой-нибудь Барселоне, растут платаны. Еще одну улицу в центре — Артема — пять лет назад переименовали в Куинджи во исполнение закона о декоммунизации — знаменитый живописец родился в Мариуполе и, как и сам город, имел греческие корни. 

«Советская власть в 1930-х уничтожила в Мариуполе греческое возрождение, — рассказывает независимый фильммейкер, основатель кинодвижа Фріфілмерз Сашко Протяг. — Сейчас происходит попытка возрождения истории, но в националистическом дискурсе она не очень выгодна». 

То здесь, то там встречаются советские мозаики — часто медленно разрушающиеся. Одна из них — мозаичное панно «Туризм и отдых» Виктора Пономарева — находится на боковой стене бывшей гостиницы «Турист» и уже изрядно облупилась.

«Там был ресторанчик, он “Туристом” назывался, потом молодежь себе тусовку устроила, — просвещает нас таксист. — Ганджубас, драки, девки, ну вы поняли! Это было лет 15 тому назад, потом оно все сошло на нет».

На стенах заброшенного дома судовладельца Регира начала ХХ века — стихотворения Есенина. В 2017-м художница, квир-артистка и акционистка АнтиГонна в рамках арт-резиденции «З.міст» от «Платформы ТЮ» снимала здесь порно-хоррор. Соседи вызвали полицию, но все обошлось.

На фасаде одноэтажного домика на перекрестке — кинематографичное «Мариуполь против Бергмана, за Тарковского». Граффити нарисовал художник Вова Воротнев, дополнив трафаретную надпись «Мариуполь против Берг». 

Речь шла о Диане Берг — основательнице «Платформы ТЮ». Надпись появилась в 2016-м, тогда на стенах «ТЮ» также написали «Проти ЛГБТ» и нарисовали свастику. А в 2018-м в рамках очередной арт-резиденции цоколь здания символично исписала текстом харьковская художница Ольга Федорова. 

Три года назад на платформу совершили еще одно нападение: во время концерта панк-группы oDemontaGo 30 неизвестных в балаклавах ворвались в помещение и распылили слезоточивый газ, пострадало 10 человек.

«Впервые рыдаю за несколько лет, и это какой-то безостановочный водопад, который с ночи не замолкает, и непонятно, когда иссякнет, — писала тогда Диана в Facebook. — Похоже, рыдается за все необрыданное — за все потери последних лет пяти, прорвало за все пережитое».

Диана Берг родилась и жила в Донецке. До войны преподавала графический дизайн, создавала логотипы. Во время «русской весны» стала активисткой проукраинского движения. В Мариуполь вынужденно переехала осенью 2014-го, пожив некоторое время во Львове и Одессе. 

«Мне пришлось просто бежать, совершенно случайно осталась жива, — рассказывает она. — Нужно было временно уехать, как мне казалось, чтобы чуть улеглось. Но оно не улеглось, и три дня, на которые я уехала, длятся по сей день.

В Мариуполь приехала в сентябре, после того, как освободили от “ДНР”. Хотя было очень напряженно, захватывали потихоньку Приазовье и на Мариуполь тоже были наступления. 

Мне хотелось завершить гештальт, который был в Донецке. Донецк мы не смогли отстоять и, возможно, я поехала сюда, в незнакомый по факту город, чтобы отстоять его. Обсуждали штаб обороны Мариуполя, занимались волонтерскими коммуникационными вещами по информированию и т.д. И завертелось».

Диана вспоминает, что осенью 2014-го года Мариуполь был «совсем другим» городом с «довольно многочисленными, пассивными пророссийскими силами» и недостаточно развитым «культурным сообществом». 

А уже в 2015-м вместе с еще одним выходцем из Донецка, политологом Константином Батозским и местными активистами они создали общественную организацию ГО «Розвиток Приазов’я», чтобы изменить статус кво.

«Мариуполь был на слуху как красная точка на карте, куда даже президент боялся приезжать, — объясняет Диана. — Творческое сообщество оказалось менее ссыкливым, они более визионерски мыслили, переживали, хотели помочь. 

Получилось все совершенно случайно: львовские друзья из театра Леся Курбаса, с которыми мы там познакомились, решили приехать в Мариуполь показать пару спектаклей. Они обратились ко мне: “Куда приехать? Без гонорара”. Я договорилась с ДК Молодежным, чтобы им хотя бы дорогу оплатили. Потом приехала Марьяна Садовская, Жадан. 

Сперва это был импорт культурного украинского продукта, а дальше — пошло по накатанной. Культурные деятели, видимо, начали передавать мои контакты. Приезжали люди, планировали проекты — “Изоляция”, например. Им надо было помочь, привезти, сконтактировать, организовать».

С появлением ивентов у организации возникла необходимость в собственной площадке. Так в 2016-м появилась «Платформа ТЮ». Изначально своей миссией инициатива ставила «промоцию прав и свобод человека через низовые культурные события, современное искусство и социокультурные проекты».

«С одной стороны, это пропаганда культуры в целом. Через современное искусство мы воспитывали, прививали и развивали критическое мышление, — рассказывает Диана. 

С другой стороны, у нас есть международный проект, здесь другая миссия — вписать Украину в глобальный контекст, потому что мы же патриоты и патриотки». 

Финансирование «ТЮ» взяло на себя Агентство США по международному развитию USAID — платформа стала одним из первых их проектов в Мариуполе. На грантовую помощь «ТЮ» существует и по сей день. На данный момент в активе платформы десяток своих реализованных проектов, а также множество партнерских. 

«Это и арт-резиденции, и социокультурные проекты, — рассказывает Диана и перечисляет главные проекты «ТЮ»:   

“З.міст” — серия арт-резиденций, которую мы проводили в Мариуполе, крутые художники приезжали сюда без гонораров и делали классный проект. “Деком” — ежегодный проект, творческая рефлексия на декоммунизацию. И, наверное, наше 8 марта — мы в этот день всегда делаем феминистскую художественную публичную акцию, креативный активизм. 

Были и выездные проекты. Например, ездили в Славутич на последний [фестиваль] “86” курировать ночную музыкальную сцену». 

Один из последних реализованных «ТЮ» проектов — арт-кластер «Ось».

II

Арт-кластер «Ось» работает на базе «Платформы ТЮ» с января 2021-го. С его появлением «ТЮ» стали организовывать события не только по выходным, но и по будням. 

На втором этаже сейчас расположилась выставка резиденции визуального искусства для молодежи «Артиль» — коллаборация «Платформы ТЮ» и арт-кластера «Ось» с Gogolfest. 

В качестве куратора пригласили художника Вальдемара Клюзко, под его руководством участники и участницы создали инсталляции из подручных средств. Экскурсию по выставке проводит 15-летняя Мила Крылова.  

«Маша собирала по всему городу ошметки кукол, ей захотелось сделать инсталляцию о том, что людьми всегда движут стереотипы, а их пытаются тянуть в разные стороны, — объясняет она смысл одной из инсталляций. — Здесь есть интерактивчик — можно что-нибудь написать. Я написала “Путин — хуйло”. А рядом: “Любовь победит”». 

Мила учится в Мариупольском городском лицее, в арт-кластере занимается созданием инсталляций, играет на гитаре.

«Я попала сюда в январе. Мне подруга прислала пост: “Мила, пойдем!”. А я человек творческий, говорю: “Пойдем!”, — рассказывает она. 

Мне тут понравилось, начала сюда приходить. А потом мне сказали: “Мила, давай сделаем инсталляцию”. 

Я пришла сюда и здесь творю. [Здесь есть свое комьюнити], но в тоже время мы всегда рады новым людям, потому что чем больше людей — тем интересней. Мне очень нравится, я друзей привела, теперь все сюда ходят».

Мила считает Мариуполь достаточно развитым городом. Но кроме как посидеть на «драме» [у здания Драматического театра — «Люк»], в кафе и «на гаражах» с друзьями, сходить на море и прийти в «ТЮ» развлечений здесь не знает. В будущем она планирует уехать из Мариуполя — в Харьков или в Киев, возможно, поступить в «университет Поплавского» [Киевский национальный университет культуры и искусств — «Люк»].

«В арт-кластере “Ось” мы хотим дать возможность, во-первых, почувствовать себя в своей тарелке. Во-вторых, попробовать себя в том, что сейчас называется культурные и креативные индустрии, — объясняет Диана.  

Мы даем детям возможность почувствовать себя любым профессионалом из культурного или творческого направления. Они создают инсталляции “из говна и палок”. Пытаются делать украшения, рисовать, снимают. 

Есть курсы углубленные и неуглубленные. По журналистике, по кино, по диджеингу. Приглашаем людей для воркшопов. Да пускай даже просто приходят и тусуются».

Целевая аудитория проекта — парни и девушки до 25 лет, но есть и такие, как Мила — младше 18. Акцент в работе «ТЮ» и «Ось» делают на представителей и представительниц уязвимых маргинализированных групп. Среди них — дети из многодетных семей и из семей со сложными жизненными обстоятельствами, трансгендерные подростки и другие.

«Возьмите сейчас проекты для молодежи, которые имплементируются в Украине. Украинская академия лидерства, активная молодежь. Как правило, это студенты вузов, которые так или иначе в жизни устроились, или хотя бы из нормальной средней семьи, — рассказывает Диана.  

Но есть еще люди, которые, например, учатся в ПТУ, училищах и т.д., у них один выбор — пойти как папа, мама, дед на завод. У нас один парень из многодетной семьи говорит: “Я седьмой сын в семье, сейчас поступил на повара, но хочу быть поэтом”. Вот такие дети.

Сейчас мы понимаем, что будущее за молодежью. Наверное, воспитываем себе смену таким образом. Возможно, когда эти дети станут взрослыми, откроют десяток таких “ТЮ” в Мариуполе». 

«Ось» — годичный проект, который спонсирует USAID. Как арт-кластер будет существовать дальше — Диана пока не знает.

«Дети нашли дом, — утверждает она. — Поэтому наша задача подумать, как продлить этот проект. Сейчас очень много разных пространств, но они принадлежат горсовету. Мы остались единственной независимой культурной организацией. Я хочу оставаться независимой».

III

Центр Мариуполя выглядит нарядным. Благоустройство здесь смотрится не только эстетичней, чем в Харькове, но и доступней. В сквере возле Драмтеатра, например, высадили хвойные кустарники и установили туманопреобразователи, под которыми можно освежиться в жаркий день. На газонах — что удивительно для Харькова — можно сидеть без боязни пострадать от рук охраны. Однако так было не всегда.

«Нужно было отбивать это право. Например, с нашим кинодвижем мы делали инсталляции в поддержку сидения на газонах», — рассказывает Сашко Протяг. 

Фильммейкер акцентирует, что в последние годы в городе появился новый  общественный транспорт, стали активно ремонтировать тротуары, установили муниципальные велопарковки.

«В моем районе, который тоже убитый спальник — типа Салтовки в Харькове, только еще дальше [от центра] — очень много пешеходных дорожек привели в такой порядок, что у моей мамы сейчас несколько маршрутов, чтобы удобно ходить со скандинавскими палками. Хотя раньше не было ни одного. И также велосипедные дорожки построили, — утверждает Сашко. 

Мне кажется, это забота не для того, чтобы создать картинку для инвестиций, а забота о людях, у которых, возможно, даже нет возможности пока поехать отсюда отдохнуть, отвлечься от Мариуполя. И если, допустим, эту заботу посчитать на душу населения, то, наверное, она будет выше, чем во многих других городах».

Во многом позитивные преобразования связаны с тем, что после начала войны в Мариуполь устремилось множество средств — в том числе, от международных доноров. Кроме того, переселенцы из оккупированного Донецка перевезли сюда свой бизнес. В город также переехали несколько вузов из областного центра. 

— А город преобразился за последнее время? — спрашиваем у таксиста — выходца из Краматорска, который живет здесь уже 20 лет.

— Ну как обычно, я вам хочу сказать, — ухмыляется тот. — Шаг влево, шаг вправо [от центра] — немножко другой пейзаж.

Между тем, утверждают культурные деятели, качественные изменения, происходят медленней, чем инфраструктурные.

«Последние несколько лет нашу газовую камеру — город Мариуполь — красиво украшают новые фонарики, новая площадь, фонтаны и прочее. То есть делают все красиво внешне, не работая над внутренними проблемами — над загрязнением и экономическими бедствиями, — рассуждает соосновательница образовательного хаба «Халабуда» Галина Балабанова. 

Люди, которые не хотят разбираться глубже, считают: “Город меняется. У меня же во дворе яму залатали”. Или: “У нас теперь не только проспект Мира освещен, но еще несколько улиц. [Мэр Мариуполя Вадим] Бойченко — молодец”.

А по факту, ты не можешь дышать нормально. Если захочешь, например, открыть свой маленький бизнес — тебе нужно кому-то занести деньги. Или если хочешь участвовать в ярмарке, которая сейчас каждые выходные на главной площади, должен понимать, что нужно заплатить совершенно необоснованную сумму денег за этот домик, просто потому что город так сказал. 

То есть нет нормальной рыночной экономики и нормальной конкуренции между предпринимателями». 

Таким образом, местные культурные и социальные инициативы вынуждены балансировать между независимостью и компромиссами с горсоветом.

«Культурные и социальные деятели вступают в конкуренцию с местной администрацией, НГОшками и КПшками, которые она промотирует, дублируя общественную деятельность и имитируя культурное развитие. Либо поддаются этому и находятся внутри системы, — объясняет Галя.

У нас в “Халабуде” есть коворкинг, 20 гривен в час. При этом в Мариуполе есть еще три коворкинга, построенные за деньги “Метинвеста” и налогоплательщиков США, которые первые два года работали бесплатно в коммунальных помещениях. 

Есть разорванные отдельные инициативы, которые не могут играть в противовес [проектам городской власти — “Люк”]. Соответственно, происходит нивелирование и дискредитация той работы, которую мы делаем». 

Галина Балабанова родилась в Мариуполе. С детства ей предрекали, что она навсегда уедет из родного города. Галя и сама часто об этом задумывалась — тем более что предложения по переезду были.

«Со школы мне прочили, что я уеду к сестре в Москву и буду жить там, — утверждает она. — Потом — что поступлю в Харьков, буду там учиться и останусь, потом — в Киев, все друзья по сути уехали туда.

Но у нас здесь все время несся какой-то движ. С 14 лет я была в тусовке журналистов, которые решили делать газету. Потом КВН — чего уезжать? 

Остро вопрос, уезжать или нет, встал только в 2014-м, когда на соседней улице начался референдум и просто херячили из оружия. Я собрала чемодан и никуда не уехала». 

«Халабуду» открыли в 2016 году под впечатлением от работы Impact Hub Odessa, одного из самых мощных хабов в Украине на то время. 

«Мы открылись как антикафе на базе волонтерского центра, — рассказывает Галя. — К нам пришло очень много людей, мы поняли, что есть отклик. На тот момент ничего такого не было. Потом переехали сюда, в большое помещение.

Раньше просто назывались свободным пространством. Начиналось все по сути с фотошколы. Делали любые мероприятия, которые соответствовали нашим ценностям: кукла мотанка — окей, курсы живописи — будут курсы живописи.

Сейчас, спустя пять лет, немного переосмыслили, кто мы. Пришло понимание, что мы — хаб, который предоставляет услуги неформального образования». 

Основной вектор «Халабуды» — творческий (фотография, живопись и т.д.). Есть также IT-направление. Кроме того, в 2018 года на базе хаба запустилась бизнес-школа. 

Днем «Халабуда» работает как коворкинг, вечером и по выходным — устраивает ивенты. В помещении — четыре локации, до карантина проводили в среднем 150 мероприятий в месяц. У хаба есть как грантовые, так и коммерческие проекты, что позволяет им покрывать аренду. 

«У нас есть IT-Camp, который недавно свою организацию зарегистрировал, — рассказывает Галя. — У них социальное предпринимательство, до 10% людей, в основном, детей, они обучают бесплатно. Это представители уязвимых категорий, люди с инвалидностью, переселенцы, из детских домов семейного типа и т.д. 

Они их учат софтовым IT-штукам — дизайну, разработке, созданию сайтов на Tilda. У них есть крутая история успеха — собрали на “Спільнокоште” деньги на компьютеры для деток. И бизнес продублировал эту сумму в техническом эквиваленте». 

Сегодня целевая аудитория «Халабуды» примерно на 60% состоит из «старожил» и близкого окружения, которые ходят сюда с открытия, остальное — новые люди.

«Сарафанное радио очень хорошо работает: к нам приходят люди, которые вообще не знают, что такое “Халабуда”, — рассказывает Галя, — Через нас они узнают, что происходит в городе. Например, здесь есть выставки, и если вы прошли наш курс живописи, можете не просто сидеть дома и смотреть на свои картины, но и прийти в арт-кластер и делать выставки. 

Людей, которые никак не связаны с нами, цепляем интересами и болями. Например, тебе нечего делать — есть курс фотографии или мастер-класс по фото.

После этого мы видим, как эти люди из просто клиентов фотошколы переходят в “Ой, а я хочу помочь деткам?”. Или “У вас здесь интересный курс компьютерной грамотности для старшего поколения, я могу вести его часть?”. То есть это работает». 

IV

Вечером в Мариуполе еще больше чувствуется южный вайб. Прибрежные рестораны и ганделики постепенно заполняются людьми, в полночь едва ли не из каждого валит живая музыка. 

Разогретая пивом и водкой публика как в последний раз отплясывает под блатняк и хиты 90-х. Будто в Крыму в лучшие годы. С той лишь разницей, что большинство гостей на этом празднике — не курортники, а местные.

Такси несет нас в индустриальный район, на вечеринку иного толка — psy trance party в арт-пространстве 7Roads. Выходим из машины и в нос тот же бьет резкий промышленный запах. Вокруг — серо и неприглядно. 

Арт-пространство 7Roads находится в ревитализированном помещении бывшего склада. Вечеринку проводит комьюнити Avadon. Организация существует уже пять лет. 

«Мы объединяем творческих людей, музыкантов, художников, любое проявление творчества, — рассказывает участница комьюнити Avadon Екатерина. — Пока, в основном, устраиваем вечеринки. Плюс поддерживаем уличных художников, музыкантов, в соцсетях рассказываем о них. 

Сегодня мы устроили psy trance вечеринку. Psy trance в Украине не так сильно продвигается. Плюс очень интересный визуал к нему можно устроить. Все вместе это создает космическое настроение: когда попадаешь внутрь, как будто в другом измерении.

Здесь мы объединились с выставкой [Гарелеей Неотодрешь — “Люк”] — это направление нашего движения в будущем. Хотим и выставки делать, и перформансы — возможно, все вместе».

С Гарелеей Неодотрешь мы впервые познакомились в июне на The Most Fest в Константиновке. Мариуполь — еще один город в их «турне», которое поддерживает Plan B. Сегодня они устраивают мини-выставку на вечеринке, завтра — более масштабную в помещении заброшенного боулинга.

«Здесь происходит вечеринка от Avadon под названием Aliens, там также висит выставка, которая является коллаборацией Гарелеи и Avadon, — рассказывает основатель Гарелеи Неодотрешь Виталий Матухно. — Ребята очень постарались с визуалом и наша выставка хорошо вписалась в общий концепт. 

Тусовка посвящена чему-то инопланетному. Я пытался выбрать работы, которые визуально будут похожи: психоделические работы художников из Ровно, Лисичанска, Северодонецка, Макеевки.

Меня очень радует коллаборация с Avadon, по тому, как они готовились к ивенту, видно, что они любят свое дело. Три недели делали оформление локации».  

Внутри арт-пространства на себя тут же обращают внимание причудливые световые инсталляции, свисающие с потолка. Напротив входа красуется надпись «Hi, Aliens!»,  рядом висит бутафорская фигура космонавта в полный рост. Диджей постепенно разгоняется, на танцполе становится все жарче.

«За пять лет Мариуполь очень изменился, — утверждает Екатерина. — Раньше он был как будто застывший, как желе, не двигался. Сейчас галопом несется одно за другим, не успеваешь даже следить. Если раньше пойти было некуда, то сейчас очень много молодых движений. Молодежь берет все в свои руки.

У нас есть рейв-движение “Якоря”, но мы независимы от них. Есть крутая локация в ЦСМ (“Континенталь”) — это бывший гастроном в центре города. Ребята его отреставрировали, там проходят и выставки, “Театромания” там находится, у себя во дворе проводят встречи и вечеринки».

«Континенталь» — инициатива городской власти. Днем ранее на этой локации проходила вечеринка с входом за 50 гривен. «Платформа ТЮ» дружит с «Континенталем», но не делает общих проектов. А в «Халабуде» говорят, что сотрудничество с проектом может быть контрпродуктивным.

«Например, приглашают: “Ребята, приходите к нам делать стендап”, — моделирует ситуацию Галина Балабанова. — А потом, если вдруг играешь не по правилам, тебе говорят: “Сорян, у нас есть новые, мы просто вас заменим и все”».

В целом, по словам Гали, местные стендаперы наконец-то «подняли свои головы». 

«Раньше это была довольна закрытая компашка, — утверждает она. — Они проводят свои мероприятия в разных местах, открываются для новой публики. Меня радует, что старый КВН ильичевской лиги перерос во что-то более современное и понятное». 

Хуже обстоят дела с поэтической тусовкой. Как утверждает Сашко Протяг, «глубинного разговора о поэзии в Мариуполе сейчас нет», а комьюнити отчасти разрушилось после того, как началась война «и пришел какой-то рыночек». 

«Когда речь идет о фондах, заявках, предлагаются определенные направления развития этой “экосистемы” и все остальное сразу же забывается, — утверждает Протяг. — Люди прекратили контактировать друг с другом, и низовая культурная активность была вытеснена ивентами — тем, что реализуется в рамках проектов». 

В то же время туристический потенциал города и гастрокультура развиваются — в сегодняшнем Мариуполе есть куда сходить и на что посмотреть.

«Есть крутые экскурсии от Вежи — несмотря на то, что это проект муниципалитета, они прикольно подходят, — рассказывает Галя. — В том числе, делают тематические экскурсии по мозаикам. 

Есть громадська органiзацiя “Архі-Місто”, которая делает экскурсии по интересным объектам, по заброшкам. Последняя была по мозаикам на закрытом комбинате “Азовмаш” , куда так просто не попадешь.

Есть крутая локация за городом, [в селе Агробаза] винодельня “Вина Приазовья”. Условно, впервые не просто бабушка гонит вино у себя в подвале. Они выигрывали уже награды. Есть, что привезти из Мариуполя — этого не хватало раньше». 

V

За последнее время Мариуполь изменился не только визуально, но и ментально. В таком контексте у людей, которые хотят продолжать изменения, есть возможность развивать свой город.

«Люди стали проще относиться к тому, что шокирует, — утверждает Диана. — К войне, думаю, отношение прежнее. Но я вижу по отношению к нам — то ли мы стали менее провокационные вещи делать, то ли люди в целом толерантей стали относиться к [тем, кто не похож на них]. 

Чтобы быть цивилизованными, вписанными в глобальный культурный контекст, необязательно куда-то уезжать. Да, нужно много путешествовать — причем можно подаваться на любые проекты и делать это не за свои деньги. Но при этом классно, если ты останешься в Мариуполе». 

Сашко Протяг считает, что в условиях диджитализации людям, которые создают культурный продукт, не стоит привязываться к месту — лучше сосредоточиться на межгородских коллаборациях и развивать его сообща.

«Я здесь, [в Мариуполе,] когда чувствую наибольшую необходимость себя здесь, — говорит он. — Но иногда получается, что я нужнее в других городах. Я могу очень легко передвигаться, учитывая, что у меня сейчас 95% занятий как преподавателя [проходят] в скайпе. В этом смысле также новые формы, как можно не зацикливаться на месте».

Галя Балабанова утверждает, что на первом месте для нее — человеческий фактор. Именно это и понимание местных проблем удерживает ее в родном городе и стимулирует развивать его.

«Мне прикольно быть в других городах, но не больше двух-трех месяцев, — рассуждает Галя.  

Здесь я, во-первых, понимаю масштаб, во-вторых, понимаю проблемы, на которые могу повлиять. Ну окей, уехала я во Львов или в Киев — что я могу там изменить? Или в Шанхай — месяц там жила, рассматривала этот город для переезда. 

Это, наверное, такая невербализированная любовь к [Мариуполю —] городу, который я могу хейтить, говорить, что не могу здесь дышать, здесь ужасно летом, все липкое, грязный пляж. Но самое главное — здесь прекрасные люди».

---

В ближайшее время читайте у нас на сайте рассуждения Дианы Берг о культуре протеста и ненасильственной коммуникации.

Дмитрий Кузубов, фотографии — из архива «Платформы ТЮ», «Халабуды», Ангелина Бишеп, Дмитрий Кузубов, обложка — Екатерина Дрозд

---

«Люк» — це крафтове медіа про Харків і культуру. Щоб створювати новий контент і залишатися незалежними, нам доводиться докладати багато зусиль і часу. Ви можете робити свій щомісячний внесок у створення нашого медіа або підтримати нас будь-якою зручною для вас сумою.