Митя Фенечкин: вечеринка с друзьями внутри артбука «про бухло»

— Митя, я правильно понимаю, что этот артбук об алкоголизме?

— Об алкоголе.

— Почему ты выбрал эту тему?

— Когда-то мы с Машей [Марией Ковальчук, основательницей издательства Botsad и девушкой Мити — «Люк»] издали артбук «Вранье» и стали думать, что делать дальше. 

Я начал работу над своим артбуком и хотел совместить стихи и рисунки, как было в артбуке «Здесь», только сделать его цветным и красивым. Процесс растянулся бы года на два, а Маша открыла официальное издательство и нам не хотелось ждать так долго. Решили сделать что-то небольшое. Например, зин. 

Я начал рыться в блокнотах и нашел один, в котором были рисунки разных людей с алкоголем. Какое-то время каждый день делал такие зарисовки. Получился зин на 12 страниц, но мне показалось что этого мало и стал рисовать дальше. 

Там стали появляться работы красками, коллажи, фотографии. Потом я попросил друзей и людей, которые пишут тексты, присылать мне зарисовки для журнала. Они присылали мне разные тексты, художники — работы, а фотографы — фотографии. Так получилась в некотором роде вечеринка с друзьями внутри артбука. Журнал про бухло!

В 2019 году мы уже были готовы его печатать, но потом начался локдаун. Поэтому мы поставили все на паузу. А спустя два года все-таки выпустили его.

— А зачем вам свое издательство? Можно же работать с теми, кто уже этим занимается… 

— Мне сложно работать с другими. Наш первый артбук с Олегом Кадановым мы издавали в Vivat. Сейчас они уже не готовы нас выпускать. Во-первых, это очень нишевая история, во-вторых — неприбыльная.

Нам же интересно развивать аналоговую культуру, которая в Украине пока не развита:  книжки, артбуки, кассеты. Есть очень много крутых чуваков, которые в таком виде издают музыку. Я сам очень люблю кассеты и часто их покупаю. 

В Берлине есть много инди-бук-магазинов с миллиардами этих артбуков. Я никогда не могу уйти оттуда пустым и выхожу со всем, что могу унести. В Украине эта ниша не очень заполнена, хочется, чтобы она развивалась. 

Или книги: мне, например, очень нравится Банди Шолтес и было бы круто, если бы у нас получилось издать его тексты. 

Еще в Украине был эталонный журнал «НАШ» — мне очень нравилось его содержание и оформление. Это не то чтобы референс, но то, что очень сильно осталось в памяти и повлияло на меня. 

Вот этот артбук об алкоголе — это нулевой номер. Следующий мы будем делать об Украине. Хотим представить все областные центры через разные медиа: иллюстрации, тексты, моду — что угодно. 

Есть такая проблема: если ты общаешься с человеком из Одессы, он вообще не понимает, что есть город Хмельницкий и там существует своя арт-среда. 

А мы с Машей очень любим Хмельницкий. Мы приехали туда на фестиваль, попали в тусовку и увидели, что там много чего происходит. В следующий раз уже ехали целенаправленно знакомиться с художниками, шли в галереи, общались со всеми. 

В каждом городе есть такие истории. Хочется рассказывать об этом, собрать все отовсюду и показать, как много всего у нас есть.

Разговор прерывают звуки дрели. Митя смеется. 

— Я помню, что когда у нас был фестиваль Інтерсіті Live, мы нашли очень много крутых групп в городах, про которые я ничего не знала. Это, мне кажется, в целом проблема региональной культуры — она часто остается невидимой в медиа-поле. Например, в центральных СМИ доминирует киевская повестка. Таким образом, создается медиа-поле, которое говорит нам, что в Киеве жизнь бьет ключом, а в регионах — только криминал и коммунальные проблемы. 

— Мне еще в целом близка нишевая история. То, что происходит в подвалах — фотографы, художники, музыканты. Тот самый андеграунд, который лежит в подвалах и мало куда выплывает. 

Например, ты знала, что у Антона Слепакова есть коллекция музыки, собранной со всего постсоветского пространства? Такой, местячковой, условно говоря — андеграунд Николаева. Там в 90-х было очень много групп. И у Антона есть архивы с этой музыкой. Он мне скидывал что-то из коллекции и это звучало очень круто. 

Мне интересна эта история, поэтому первый номер Botsad будет посвящен другим городам, нам очень хочется это исследовать и собрать в одно целое. 

— А ты знаешь группу «Менделеев Ошибался»? 

— Нет.

— Это самые настоящие панки из Северодонецка. По текстам они мне немного близки к раннему «Оркестру Че», а на их концертах обычно происходит такой перформанс, что люди сатанеют. 

Я их впервые услышала в эфире Інтерсіті Live, а потом попала на их концерт на The Most Fest в Константиновке и завалила. У них в музыке очень слышен характер самого региона и города. За это я и люблю эту нишевую региональную культуру: она объясняет, в какой среде человек живет, что происходит вокруг и как он это все чувствует.

— А скинешь мне их? Мы как раз таких и ищем!

О выставке и городах

— Митя, расскажи о работах, которые ты привез на эту выставку. Для меня было большим сюрпризом увидеть здесь холсты большого формата.

— Я с рождения постоянно переезжал: до 3-х лет жил в Томске, с 3-х до 12 — в Омске, потом в Николаеве. А с 24 до 27 жил в Харькове.

— Мне казалось, ты дольше жил здесь…

— Я считаю себя харьковчанином. Харьков — мой дом и мой город. Ни Одесса, ни Николаев — не мои города. Я часто думаю о доме не как о жилище, а в целом о концепте: что такое дом?

И когда я жил в Харькове, мне очень захотелось прошерстить в себе ответы на эти вопросы. Я начал рисовать большие холсты… Это все — история о доме и…

Митю снова прерывают звуки дрели.

Эти работы были сделаны в Харькове, уехали за мной в Одессу, а теперь я говорю, что они вернулись домой. Я заберу с собой только те холсты, которые уже стали частью моего дома в Одессе, остальные останутся здесь. 

Это харьковская история, здесь им и место. У меня сейчас какие-то работы бронируют, а остальные я, возможно, просто вынесу после выставки на улицу, пусть их заберут те, кому они понравятся. 

— А ты понял для себя, почему именно Харьков у тебя так сильно связан с ощущением дома? 

— Люди. В Харькове у меня много людей, с которыми мы с первой встречи стали близкими друзьями. С тем же Голди [владельцем сети хостелов Aectethe hostel Андреем Литвином — «Люк»], который есть в артбуке, а сейчас он в соседнем помещении монтирует выставку — это была любовь с первой встречи.

Может, дело в возрасте, или в чем-то другом… Но в Харькове все люди открытые, простые и теплые. В Одессе чувствуешь больше разговоров о деньгах, видишь, как к тебе присматриваются. Новые люди появляются в окружении, но их очень мало и наши отношения едва ли можно назвать дружбой. Зато есть время и пространство для творчества.

У меня есть очень четкое ощущение того, как протекает время в городах. То, как оно течет в Харькове — с его густотой и плавностью — оно очень уютное. Я вспоминаю Пушкинский въезд, Дарвина, Красина — там свое течение времени, которое я нигде не чувствовал. 

Харьковская музыка — тоже отдельная история. Кстати, по поводу группы Lюk! У нас в Николаеве был союз николаевского студенчества. Мы делали концерт на главной площади города в День Молодежи. Городские власти хотели привезти группу «НеАнгелы», а мы — Lюk. 

Я не помню деталей, но общими усилиями у нас получилось сделать так, чтобы чуваку из департамента молодежи пришло очень много смс-ок о том, как сильно мы любим группу Lюk. И благодаря этому получилось устроить их концерт!

Текст и фотографии — Екатерина Переверзева

---

«Люк» — це крафтове медіа про Харків і культуру. Щоб створювати новий контент і залишатися незалежними, нам доводиться докладати багато зусиль і часу. Ви можете робити свій щомісячний внесок у створення нашого медіа або підтримати нас будь-якою зручною для вас сумою.