Головна - Люди - Гастрономічні війська Слобожанщини. Оксана Васіна, Руслан Бунін та «Кіношники»

Гастрономічні війська Слобожанщини. Оксана Васіна, Руслан Бунін та «Кіношники»

20.05.2022

Люди

Час прочитання: 5 хв

Дар'я Спасова

24 лютого о п’ятій ранку наше звичне життя закінчилося і почалося нове.

Гастроентузіастка Дар’я Спасова продовжує нову серію матеріалів «Гастрономічні війська Слобожанщини». Це інтерв’ю з рестораторами, шефами та іншими працівниками гастрономічної сфери, які з першого ж дня війни невпинно працюють та щодня годують тисячі харків’ян гарячими стравами.

Герої третьої серії — співвласник та керівниця ресторану «Кіношники» Руслан Бунін та Оксана Васіна — розповіли про власну волонтерську лінію, залежність від адреналіну та плани після перемоги.

Даша: Оксана, как ты поживаешь? Вы в безопасности?

Оксана: Уже нормально. В марте мы уехали в Ивано-Франковск. У нас прилетело рядом с домом на Основе, в 35-ю школу. Было очень громко и страшно, я еле успокоила дочку, поэтому… пришлось уехать.

Д.: Понимаю, не просто с детьми такое переживать, здесь бы самим справиться. Расскажи, пожалуйста, что сейчас происходит с «Киношниками» и командой ресторана?

О.: Получилась такая история: наши охранники, которые посменно ночевали в ресторане в мирное время, в первый же день уехали воевать. И я каждый день искала кого-то знакомого, кто мог бы остаться в ресторане.

Наш бармен Руслан Бритавский, который жил на Салтовке, спросил: «Можно ли пожить в “Киношниках”? Салтовку сильно бомбят, нет воды и тому подобное». Конечно же, можно, нужно! И ребята начали съезжаться в ресторан. Плюс там много продуктов пропадало, мы решили, что они могут готовить.

Параллельно моя мама с первого дня работает бессменно в 25-ой больнице… И у нашей сотрудницы онкобольной ребенок в детской больнице на Клочковской. Там 14 мам, 14 деток, медперсонал. Решили возить еду в больницы, потому что туда еще стали подвозить раненых.

Еще в военный госпиталь возили готовую еду, потому что у нас же сотрудники — вояки, а уборщица Ира подрабатывала в госпитале медсестрой, а [с началом полномасштабной войны] пошла туда на постоянную работу. Нужно было поддержать своих хоть так.

Я стала принимать заявки и отправлять их оператору — он следит за тем, чтобы они выполнялись, простраивает маршрутный лист.

Сейчас у нас есть три водителя, бармены тоже готовят. И пекарь, мой одноклассник — сейчас печет у нас хлебушек. Наша команда готовит, развозит еду, ищет поставщиков — что-то покупаем, что-то бесплатно получаем как гуманитарку.

Поначалу боялись в открытую писать о том, что делаем, чтобы не обворовали. А когда поняли, сколько людей вокруг всем помогает, немного расслабились и стали писать у себя в соцсетях.

Д.: Руслан, расскажи, пожалуйста, о команде ресторана, кто с вами волонтерит, кто уехал?

Руслан: У нас трое сотрудников на передовой, в волонтерском центре физически я и один из барменов, на расстоянии — управляющая Оксана Васина и наш директор Антон Татевосов. Все остальные эвакуировались и заняты своими делами.

Остальные волонтеры — это юрист, трейдер автомобильного рынка, два госслужащих и еще несколько людей из разных сфер деятельности. Поприбивались к нам исключительно за идею и остались. А еще соседи иногда приходят помогать.

Мы уже больше двух месяцев предоставляем помощь продуктами и медикаментами жителям города. Если человек в состоянии готовить, получает продукты примерно на три-четыре дня — это крупы, масло, сахар, макароны, суповой набор. В общем, все, что есть на складе. Дополнительно привозим медикаменты и средства личной гигиены.

С лекарствами отдельная история: мы точно также собираем заявки, как и на продукты. Что есть на складе сразу — доставляем при первой возможности, чего нет — формируем раз в неделю большую заявку на Полтаву. Я выкупаю это там за деньги донатов или фондов, везу в Харьков, потом наши водители развозят адресатам то, что нужно. Самые ходовые лекарства берем с запасом на склад, уже понимаем примерно список позиций и объем запросов.

Сотрудничаем с Черновицкой военной администрацией и вообще с Черновицкой громадой, люди передают нам консервацию, конфеты, деньги. Кто на что гаразд. Привозим это бусами.

А еще у нас есть склад секонд-хенда.

Д.: Я видела у вас в Instagram фото, как вы эвакуировали человека, несли его вчетвером в одеяле. Можешь подробнее рассказать об этом случае? Насколько вообще много было подобных ситуаций?

Р.: Таких случаев было два. Конкретно этот был такой: к нам в «Киношники» пришла пожилая женщина, которой кто-то сказал, что мы можем помочь. Она попросила помочь переправить ее сына на лечение в Польшу. Молодой мужчина около 40 лет, после инсульта.

Мы перевезли его из дома на вокзал, помогли попасть в поезд, нашли ему сопровождающих до Львова и размещение там. Связались с местными волонтерами, которые его встретили, разместили, а потом польская сторона прислала скорую и перевезла его в Польшу на лечение.

Д.: Сейчас в Харьков начинают возвращаться люди. Как вы оцениваете обстановку в городе, нет ли у вас в планах возобновить работу ресторана?

Р.: Если обострения не будет, думаю, что волонтерский центр в «Киношниках» проработает еще две-три недели. Дальше при такой динамике в этом уже не будет смысла. Потом мы раздадим все, что у нас будет в наличии — «Красному Кресту» или другим волонтерам, вымоем ресторан и отдохнем месяцок.

Наш сегмент ресторанов открывать сейчас нет никакого смысла — нужно чтобы город хоть чуть-чуть зашевелился. Думаю, что в июле будем понемногу открываться.

Д.: Как вы оцениваете работу «Киношников» в дальнейшем? Есть ли у вас видение по поводу адаптации меню и цен, смены аудитории? Как считаешь, что вообще будет происходить с рынком?

Р.: Думаю, что, как и при любых катаклизмах, будет работать супер-дисконт и премиум. Средний класс просядет, он и так был слаб, а сейчас вообще просел почти в ноль — у людей денег не будет.

Поэтому нам нужно будет или становиться еще более дорогим рестораном или оставаться в том же сегменте — у нашей аудитории, я уверен, деньги будут. Превращаться в столовую нам нет смысла.

Есть мысли запустить маленькую пекарню с хлебом, пирожками и кофе.

Д.: Как думаешь, какой самый сложный челлендж предстоит нам после победы?

Р.: Расскажу тебе такую историю, она даст ответ. Однажды нам поступил запрос на продукты с доставкой в серую зону. Мы доезжаем до наших бойцов спокойно, спрашиваем у них: «Что там дальше?». Они пожимают плечами и говорят: «Там вдалеке уже стоят рашисты, но проехать можно».

Мы выезжаем на дорогу и машина застревает в колее. С этой дороги видно поселок Циркуны, где позиции рашистов. Пока мы толкаем машину, начинается обстрел. Отлежались, прыгнули в машину, мчимся дальше и страшно ржем. Адреналина столько, что понимаешь, что испытывают наркоманы после укола — настоящий наркотический приход.

Сейчас, когда Харьков уже почти не обстреливают, многим ребятам, которые ездили в горячие точки, становится скучно. Это прямо на лбах написано. Сложность будет в том, чтобы научиться жить и получать удовольствие от нормальных вещей, а не от адреналина после смертельной опасности. Думаю, будет большой всплеск популярности прыжков с парашютом и других экстремальных штук.